Половину зданий разрушили, там невозможно было найти убежище. Ничего не оставалось делать, как двигаться дальше. Люди падали от голода и отчаяния и замерзали до смерти. Он делил все трудности с истощенными людьми, его громкий голос отдавал им приказы, шутил, подбадривал. Однажды он появился среди растянувшихся раненых, высматривая людей, способных держать оружие. Я думал, что вы давно погибли.
Как я рад вас видеть, вы поправились? На нем была меховая шапка, снятая с мертвого русского, в левой руке он держал саблю. Я сейчас в порядке, маршал, сказал он. Я чувствую себя слишком хорошо для того, чтобы находиться в этих рядах. Я могу еще драться.
Заходите ко мне вечером на огонек, полковник.
Я не могу предложить вам многого, но всем, что есть выпить и поесть, поделюсь с вами. Он пошел дальше, останавливаясь, чтобы поговорить с людьми, пошутить с ними, поднять их боевой дух. Мы справимся, внезапно сказал ктото. Не позволим свиньям приблизиться к императору. Ней знал, как поднять людей на ноги, когда они уже потеряли надежду, когда им хочется лечь и умереть. Он мог быть твердым и жестким, когда это требовалось, он требовал дисциплины, невзирая на тяжелые условия, и в контакте войдите в систему он часто плакал по ночам от того, что его люди страдают, он никогда не показывал и тени жалости. Благодаря его личности никто не упоминал о капитуляции. Но не возникало и мысли о сдаче русским и о своем собственном спасении. Каково истинное положение, месье? Они сидели, скорчившись, у огня в палатке маршала, и впервые за много недель он чувствовал тепло.
Снегопад прекратился, все окрестности были покрыты толстым слоем ослепительно белого снега. Полная луна смотрела с небес, усыпанных яркими застывшими звездами. Мерцало несколько костров, окруженных дрожащими людьми. Укрытия из веток и старых одеял согревали людей, теснившихся под ними, как животные, жаждущие немного тепла.
Сам он ничего не ел. Я говорил императору, что австрийские войска будут бесполезны! Я никогда не доверял ему! Он взял кусок черного хлеба, откусил большой кусок и продолжал разговаривать с полным ртом. Это как три стороны треугольника. Но они не добьются успеха. Наполеон слишком умен для этого. Он сделает шаг вовремя. А мы последуем прямо за ним. Об этом я не тревожусь. Дюкло, в бутылке еще остался бренди передай ее сюда. Только бы этот проклятый мороз не усилился, внезапно заметил он.
